Войны крови. Черный потоп - Страница 51

Ленка лежала у костра, закинув руки за голову и задумчиво глядя в ночное небо, засыпанное мириадами звезд. Вауыгрр расправился со своей долей мяса и ушел в лес, объяснив, что ему страсть как охота переговорить с местными. Новостей послушать, новостями поделиться, дорогу разведать. Александр сидел у огня и не торопясь распределял над углями палочки с нанизанными кусочками мяса. С другой стороны костра был подвешен чайник, терпеливо дожидавшийся своего часа…

— Саша? — Ленка повернулась к парню и приподнялась, опершись на локоть. — Саша, а ты Гаврика помнишь?

— А как же — откликнулся тот. — Интересно, где он сейчас?

— В Уральской школе. Он мне письмо прислал…

— Правда? И что пишет?

— Приветы передает. Говорит, что хочет быть таким же, как старший брат…

— У него еще и брат есть? — спросил Сашка рассеянно. С одной палочки мясо сползало в огонь, и он пытался придумать, как его остановить. — Не знал…

— Дурачок! — Девушка засмеялась. — Это же ты!

В это время Александр сообразил проткнуть сочащиеся ароматным соком куски второй палочкой и повернулся к Лене:

— Что «я»?

— Он тебя своим старшим братом называет.

— А-а… А я-то думаю: откуда у него старший брат взялся? — Сашка снял одну палочку, надрезал мясо и, удовлетворившись результатом, протянул Ленке. — Держи. Остынет — невкусным станет…

Будущая защитница приняла мясо и принялась с наслаждением сгрызать румяные, пахнущие дымком кусочки.

— А еще написал, — продолжила она с набитым ртом, — что у них там девица одна уж так по тебе сохнет, так сохнет, что только — ух!

Александр обалдело посмотрел на нее. Девица? Из Уральской школы? Единственным человеком, который имел отношение к Уральской школе, кого знал Сашка, была та самая Чапа со своей волчицей. Но она школу уже закончила. Или у защитников после посвящения еще учат?..

Ленка чуть замялась.

— Саш, ты не думай ничего такого… Если даже у тебя с этой Викой что-то и было… я же все понимаю… ты очень долго был один… а мужчинам терпеть — вредно…

— Лен, вот как на духу: не знаю я никого из этой школы! Ну, то есть знаю одного… одну, но она школу уже год назад окончила. Как и я…

— Тогда это точно она… — девушка вздохнула. — Рыжая такая. Гаврик говорит, что она на подсолнух похожа. Это правда?

— Лен, родная моя, хорошая… Да я ее видел один-единственный раз в своей жизни! Мы посвящение вместе проходили… Волчица у нее еще…

Защитница пристально посмотрело в лицо Сашки.

— Не врешь? Вроде не врешь, — она облегченно вздохнула. — Просто мелкий пишет, что она прям всем там рассказывает, как ее охотник с волком вытащил чуть не с того света… Представляешь, она при школе осталась.

— Наставником?! — опешил Сашка.

— Ну, нет, конечно… Не то — в охране, не то — при ком-то из наставников… И всем теперь вдалбливает, что охотники — супер!

«А что, не так? — Вауыгрр бесшумным призраком вымахнул из подлеска и улегся у костра с другой стороны. — Ты так не считаешь? А хочешь, я расскажу брату, что ты сейчас о нем думаешь? И покажу, а?»

Он с ленивой грацией уклонился от деревяшки, которую швырнула в него Ленка, и снова исчез в лесу, оставив покрасневшую защитницу и смутившегося охотника продолжать выяснять отношения. Но не успели они прийти в себя от грубого вмешательства своего четвероногого друга, как он снова вылетел из леса:

«Брат, там что-то странное».

«В смысле?»

«Какие-то непонятные… Вроде прислужники врага, но уж больно дохлые… Враги такими не бывают, разве что — новорожденные…»

— Так, — Сашка поднялся. — Лен, подожди, пожалуйста. Мы сейчас…

Федор Аристархович жил в Тобольске давно. Так давно, что казалось — всегда. Все, от мала до велика в Подгорном Тобольске хоть раз да видели этого крупного, костистого, подтянутого старика, уверенно шагающего по улицам, постукивающего о мостовую увесистой суковатой палкой. Федор Аристархович был хорошо знаком жителям Безымянных переулков — там стоял его дом. Самый обычный, разве что очень старый, выглядящий так, словно стоял тут, когда еще и города-то никакого не было, а было только татарское урочище Тубыл…

Ближние соседи знали, что старик одинок, хотя детей очень любит. Частенько он подходил к играющим ребятишкам, подсказывал что-то, рассказывал, а то и угощал недорогими сластями. Да и то сказать: откуда у старика найдутся деньги на дорогие конфеты? Но главное ведь не в цене! Главное, что вся ребятня в округе точно знала: если «наш дед» подошел или хотя бы просто посмотрел — все получится так, как хотелось. И кораблик поплывет по Тоболу или Иртышу туда, куда нужно, и невыученный урок сойдет с рук, и даже изгвазданная одежда каким-то чудодейственным образом — нет, чистой, разумеется, не станет, но вид приобретет вполне приличный, и грязь будет совсем не так уж и заметна, хотя бы ты и в лужу падал!

И дети платили Федору Аристарховичу любовью, на которую, наверное, только и способны дети. Никогда не передразнивали его тягучий говорок, не боялись и никогда не обижали его собаку — крупного зверя, ну вылитого волка. Даже в футбол около его дома не гоняли — еще ненароком заденешь. А если был хоть небольшой шанс случайно встретить «нашего деда» — не дрались и не ссорились, потому как ребячьих свар старик не выносил…

Взрослые относились к Федору Аристарховичу с уважением, иной раз предлагали немудрящую помощь. Иногда поминали в разговорах, особенно если слегка под хмельком, хотя вот пьяными старались на глаза старику не попадаться: не любил он этого и отчитать мог прямо на улице, прилюдно, и хоть и не ругался, но обидно было ужасно. И никогда никто из взрослых почему-то не вспоминал, что двадцать, тридцать, сорок лет назад, когда они были еще детьми, Федор Аристархович все так же постукивал своей палкой, и так же развевалась на ветру его пышная седая борода. И тогда он тоже учил их, как ловчее запустить змея, как правильно залить свинцом биток, как выбрать палку для чижа или биту для банки…